Тиглатпаласар III - царь великой военной державы Ассирии

745-727гг. до н.э.

К середине восьмого столетия до на­шей эры Ассирия переживала тяжелые времена. На севере Урарту в течение семидесяти лет отнимала у нее область за областью. Царская армия растеряла многое из того, что сделало ее победо­носной. Население страны, и прежде всего земледельцы, были недовольны своими правителями. В 746 году в столице Кальху вспыхнуло восстание против властвовавшей династии. Очевидно, что благодаря ему в следующем году на царский престол взошел один из крупнейших организаторов великой военной державы Ассирии Тиглатпаласар III. Он получил в управление государство, находившееся в плачевном состоянии.Новый царь, не в пример своим многим предшественникам, знал, что надо делать. И он сразу же начал с проведения военных реформ. Они начались с реорганизации ассирийской армии. Раньше она состояла из воинов, имевших собственные земельные наделы, то есть имела форму территориального ополчения, вооружавшегося за свой счет. Теперь же царские войска формировались из обедневших землевладельцев, которые вооружались за счет царской казны. Все же остальное мужское население Ассирии, способное носить оружие, составляло ополчение. Тиглатпаласар III создал уникальное для истории Древнего мира государство, в котором сердцем военной, финансовой и административной системы являлась армия. При нем Ассирийское государство как таковое строилось и развивалось вокруг царской армии. Все было поставлено на службу только ей. Главным делом ассирийского народа стала война. Богатство и процветание страны поддерживались постоянной военной добычей и надзором за торговлей и финансами. Тиглатспаласар III известен в мировой истории не только военными дея­ниями. Он оказался учредителем первой в мировой истории системы централизованного контроля над областями созданной им огромной державы древности, «автором» появления на свет полувоенного чиновничьего аппарата.

Можно утверждать и другое. Ассирия при царе Тиглатпаласаре III имела подлинно милитаристское общество, которого Древний мир еще не знал. Страна и ее воинственный народ не жалели никаких усилий на повышение боеспособности своей армии. Более того, именно ассирийцы в ту эпоху поняли все преимущество железа перед бронзой. Естественно, что речь шла о железном оружии и защитных доспехах. Боевые колесницы, сделанные из кованого железа, были на поле брани для своего времени не менее страшны для врага, чем первые танки на французском фронте в годы Первой мировой войны. Великий военный реформатор древности прежде всего ввел единообразие вооружения и разделил войска по роду носимого оружия. Главной ударной силой ассирийской армии (и самой привилегированной службой) стали боевые колесницы. Колесничими могли стать только довольно зажиточные люди. Колесницы наносили в начале сражения таранный удар по неприятельскому строю пехоты. В колесницу запрягали для боя одну-две пары лошадей. Запасная была привязана сбоку. Упряжку обычно защищали «броней» из войлока и толстой кожи. Она защищала их от стрел и камней. Икры ног коней защищали тростниковыми поножами. Но при этом Тиглатпаласар III внес важное новшество в тактику массированного использования боевых колесниц. Первыми атаковали врага не они, а пешие легковооруженные воины, которые стремились расстроить сколько можно ряды вражеской пехоты. И только после этого удар наносился боевыми колесницами. Воинов в экипаже боевой колесницы было два. Возница вооружался копьем и щитом, его напарник — дально­бойным луком с большим запасом стрел. Колчан с ними крепился к кузову колесницы. Известны случаи, когда лучника и возницу в бою прикрывали два щитоносца. В боевую колесницу запрягались две-четыре лошади, которые на ровной местности развивали большую скорость.

Главную массу ассирийской армии продолжала составлять пехота. Она делилась только на две категории воинов: тяжеловооруженных копейщиков и лег­ковооруженных лучников. Такое разделение пешей рати имело свой смысл. Копейщики имели длинные тяжелые копья, мечи и большие щиты, сильное защитное вооружение— панцири и шлемы. Копейщики действовали большими отрядами, пусть медлительными, но гораздо более маневренными, чем подобные тяжеловооруженные пешие войска всех противников ассирийцев. Такого они добивались постоянными учениями на боевую слаженность, на умение действовать строго в строю. Стрелки из лука и пращники составляли легкую пехоту. По всей видимости, ассирийцы имели более сильные, тугие луки, чем их современники. Стреляли же они стрелами не с бронзовыми или костяными наконечниками, а железными, которые пробивали любые защитные доспехи своего времени. В бою легковооруженные воины действовали парами: лучник и его напарник-щитоносец, прикрывавший стрелка от вражеских стрел и камней пращников. В ассирийской армии был отработан и такой прием боя, когда строй тяжеловооруженных воинов своими щитами прикрывал строй стоявших за ними лучников, которые могли безбоязненно обстреливать неприятеля. Из-за такого сомкнутого строя больших щитов во врага летели стрелы, дротики и камни. Конница в составе царской армии была сравнительно немногочисленна. Сперва всадник сидел на неоседланной лошади. Затем было изобретено высокое седло без стремян. Всадники, как и лучники, вели бой парами — конного лучника прикрывал конный щитоносец. На вооружении всадников имелись легкие копья, мечи и булавы. Ассирийцы покрывали своих боевых коней специальными защитными попонами. Поэтому конница была тяжелой и использовалась почти всегда в сомкнутом строю. Ее сильный фланговый удар часто решал исход сражения.
В коннице служили, как правило, представители ассирийской знати. Но с годами в ней все больше служило скифских наемников. Они отличались дисциплинированностью, изобретательностью и уменьем, воюя за царей Ассирии на собственных степных конях. Использование железа сделало вооружение ассирийских воинов «самым» современным. Из этого дорогостоящего по тому времени металла первона­чально делали только наконечники копий и стрел, мечи и кинжалы, им оковывались палицы. Шлем теперь имел подвеску, прикрывавшую затылок и боковые части головы. Щиты ассирийских воинов не были единообразны: они могли быть и круглыми и четырехугольными, легкими и тяжелыми со специальным навесом, защищавшим человека сверху. У тяжеловооруженной пехоты щиты могли быть только большими.
Введение единообразия в воинском вооружении повлекло за собой порази­тельную для той древней эпохи чет­кость структуры армии Ассирии. На 200 пехотинцев приходилось в среднем десять конных воинов и одна боевая колесница. Или иначе — на одного колесничего приходилось два всадника, четыре тяжеловооруженных пеших воина и восемь лучников. Такое соотно­шение родов оружия было характерно даже для отдельных небольших отрядов ассирийских войск.

Основной организационной единицей царской армии являлся отряд — кисир. Он мог насчитывать от 500 до 2000 воинов. Сам кисир делился на пятидесятки, а те — на десятки. На случай войны несколько кисиров сводились в эмуку (силу) и имели единого военачальника. Такая организационная структура ассирийской армии была до­вольно сложной для своего времени. Ассирийская армия, ее боевые по­рядки при царе Тиглатпаласаре III четко делились на лучников, копейщиков, всадников и боевые колесницы. Последние и составляли основу боевого порядка. Конница, как правило, строи­лась в сражении за боевыми колесницами. Пешее войско копейщиков обычно строилось в три шеренги. Лучники под прикрытием щитоносцев сражались впереди или же в задней шеренге. В последнем случае копейщики, чтобы не мешать прицельно стрелять лучникам, двумя шеренгами нагибались или становились на одно колено. Ассирийцам приходилось, как правило, иметь дело с противниками, в войсках которых преобладала конница. Ее беспорядочные атаки успешно отражались хорошо защищенными плотными шеренгами копейщиков и тучами стрел с железными наконечни­ками и камнями пращников. Излюбленной тактикой ведения войны ассирийских военачальников были ночные нападения. Они особенно были результативны, когда вражеские войска проявляли непростительную на войне беспечность и в походах на ночь не строили укрепленных полевых лагерей. При царе Тиглатпаласаре II и после него ассирийцы демонстрировали высокий уровень ведения военных инже­нерных работ. Воины в своем большинстве имели бронзовые кирки на длинной рукоятке и железные топоры. Они применялись для прокладки дорог в горах, устройства полевых укреплений, рубки леса для наведения мостов через водные преграды и устройства палисадов и разрушения завоеванных крепостей. Обычно их после взятия разрушали до основания, используя и труд военнопленных. «Саперы» могли быстро наводить мосты через водные преграды. Они напоминали понтонные мосты нашего времени. Роль понтонов выполняли надутые воздухом большие бурдюки. Они связывали собой два берега реки, а сверху их покрывали деревянным настилом. Через такой мост переправлялись боевые колесницы и тяжеловооруженная пехота. Конница переправлялась вплавь, а воины с легким вооружением — на бурдюках, которые они обхватывали руками.

Через реки переправлялись и на судах. На них водную преграду форсировали прежде всего экипажи боевых колесниц. При этом лошадей привязывали к корме судна, и они плыли за ним. В походе устраивались полевые лагеря. Они защищались рвом и валом, на котором стояла стена из щитов или палисад. Имелись основные и запасные ворота лагеря. Через ров мог перебрасываться перекидной мост, который на ночь убирался. Внутри лагеря ставились палатки и шалаши из камыша. Еще раньше сооружения полевых укрепленных лагерей ассирийские фортификаторы научились строить мощные крепости. Собственно, ими и были все большие города страны. Такие крепости должны были выдержать и внезапный дерзкий штурм врага, и длительную осаду. Их обычно называли именами богов — покровителей войны (Ашшура, Иштар) или по имени царей, их строителей, как например, Дур-Шуррукин (Крепость Саргона). Большое искусство ассирийцы показывали при осаде крепостей. Они рыли подкопы под крепостные стены, возводили под ними насыпи, чтобы можно было сражаться на одном уровне с осажденными. Те воины, которые «трудились» под стенами осажденной крепости, имели специальную защитную одежду. Это были сплошные панцири, почти до пят, из нашитых на материю продолговатых бронзовых пластин. Фортификационное искусство ассирийцев выражалось прежде всего в умении брать исполинские городские стены. Под них устраивались подкопы. К ним подступали с помощью огромных передвижных деревянных башен, которые были защищены от горящих стрел оборонявшихся крышами из мокрых шкур. С вершины башен бой велся лучниками, которых поддерживали лучники у башни, стоявшие под защитой щитоносцев. Порой стены и ворота крепостей разбивались таранами. Они представляли из себя деревянный каркас, к которому было на цепях подвешено тяжелое бревно с тупым или острым концом, которое раскачивали десятки людей. Таран представлял из себя громоздкую повозку на колесах. Каркас был прикрыт щитами из кожи или сплетенного мокрого тростника. В передней части тарана устраивали башенку для лучников. Известен случай, когда ассирийцы при осаде одной из горных крепостей применили сразу семь таранов. Осада тогда затянулась, поскольку защитники города умело применяли глиняные сосуды с зажигательной смесью (скорее всего — нефтью), которыми забрасывались деревянные каркасы таранов. А также удачно набрасывали цепи на головную часть тарана, поднимая ее вверх.

Стены крепостей штурмовали с помощью длинных лестниц. При этом атакующих надежно прикрывали метанием стрел и камней. На приступ городских стен по лестницам шли легковооруженные воины. Копейщики врывались во вражеский город, как правило, через проделанные проломы. В бою и при штурме крепостей применяли особые механизмы, которые у древних греков получили название катапульт. Они могли бросать камни весом примерно в десять килограмм и сосуды с горящей смолой (нефтью) на расстояние до 500 метров. Метание силой натяжения производилось при помощи рычага, на одном конце которого скручивались жгуты из воловьих жил. Все же исследователи склонны считать, что все это инженерное искусство не есть изобретение ассирийского воинства. Скорее всего, оно было заимствовано у других народов древности и умело использовано. Венценосный полководец Тиглатпаласар III, проведя серьезнейшие военные реформы, сумел создать сильную, хорошо вооруженную и обученную армию в несколько десятков тысяч воинов. Есть свидетельства, что в ряде войн Ассирия могла выставить войско (вместе с ополчением) в 100 тысяч человек. Скорее всего, эта цифра не является преувеличением авторов наскальных надписей. Армия имела четкую организационную структуру и делилась на отряды в тысячу воинов, а та на сотни, полусотни и десятки. Если сам царь не выступал в поход, то главнокомандующим, как правило, становился член царской семьи. Правители приграничных областей командовали подчиненными им территориальными войсками. Заботясь о высокой профессиональной выучке своих войск, Тиглатпаласар III сумел наладить их должное обеспечение всем необходимым. В стране, прежде всего в столице, были созданы царские арсеналы оружия, которое бережно хранилось. Огромные караваны верблюдов следовали за армией в походах, перевозя необходимые грузы. Ассирийский правитель, как, пожалуй, никто другой заботился о дорогах. Дороги его государства отличались ухоженностью и исправностью. Иногда их мостили камнем, а мосты строили из дерева и даже камня. Дороги охранялись воинскими отрядами, на них были устроены почтовые станции. Благодаря этому столица Ассирии поддерживала со своими окраинами самую надежную для того времени связь. Благодаря устройству военных дорог Тиглатпаласар III в своих завоевательных походах добился главного — внезапности. Быстро совершив переход по хорошей дороге, его армия могла неожиданно оказать на границах соседнего государства, которое не успевало подготовиться к отражению вражеского нашествия.

Правитель Ассирии всегда заботился о ведении военной разведки. В качестве лазутчиков использовались различные бродячие люди и купцы. Последние и доставляли наиболее ценные сведения о противной стороне. Более того, исследователи истории военного дела впервые сталкиваются с агентурной разведкой именно в Ассирии. На границе действовала целая система платных шпионов и осведомителей.
Тиглатпаласар III особо не выделялся среди ассирийских царей при ведении «психологической» войны в условиях Древнего мира. Это была ставка при ведении войн на массовый террор по отношению к противной стороне. Она запугивалась или массовым уничтожением населения захваченного города или области, или поголовным уводом жителей в плен. Разрушения городов и сжигание деревень были обычной картиной походной жизни ассирийской армии. После ее ухода с театра боевых действий там оставались сплошные пожарища, вытоптанные поля и вырубленные сады, испорченные ирригационные каналы и ни одной крепостной стены на месте разграбленных городов. Устроив таким образом армию Ассирии, царь-полководец Тиглатпаласар III приступил к «территориальной» части проводимых им военных реформ, то есть к завоевательным и грабительским походам. С его «легкой руки» ассирийская армия стала бичом для всех окружающих народов, а не просто грозной силой. Иудейские источники описывают действия ассирийского войска как настоящей военной машины, которая была совершенна как ни одна из других того времени. Ассирия вновь стала на путь завоеваний. Этот путь проторил своими военными реформами царь Тиглатпаласар III, а продолжили наследники его престола. Он был действительно мудрым правителем, знавшим с чего начать возвеличивание собственного отечества. Угроза его государству зрела с севера. И потому обновленная, серьезно усилившаяся ассирийская армия начала с походов на север, на урартцев. Тиглатпаласар III войну против Урарту начинает с того, что увеличивает число приграничных крепостей, устраивает новые и улучшает старые дороги в горах. Тысячи пленников окончили свою жизнь под бичами безжалостных надсмотрщиков-ассирийцев при устройстве дорог в горах. Когда ассирийские войска внезапно встали на северной границе, воинственность урартцев сразу начала «таять». В ходе войны полководец Тиглатпаласар III так и не добился заметных территориальных приобретений. Но он на какое-то время обезопасил северные границы Ассирии и устранил угрозу с севера. Почти одновременно царь-реформатор стал укреплять государственную границу с воинственными племенами мидян, которые в будущем станут «могильщиками» Ассирийской державы. Мидяне на тот период были не способны противостоять хорошо организованной, маневренной и обученной неприятельской армии.

Устроив таким образом безопасность северных рубежей, Тиглатпаласар III занялся Северной Сирией. Дело было в том, что некогда завоеванные ассирийцами города-государства, воспользовавшись заметным ослаблением завоевателей, отпали от Ассирии. Ее реформированная армия без особых усилий и потерь восстановила прежние завоевания. В ассирийскую столицу вновь стала регулярно поступать сирийская дань. Царская казна опять перестала пустовать. Главной задачей царских наместников в областях теперь стало «выколачивание» в казну податей и налогов с местного населения, которое к тому же несло тяжкое бремя содержания ассирийских гарнизонов. Восстанавливая прежние пределы Ассирийского государства, Тиглатпаласар III одновременно заботился о его будущем. Он расчетливо защитил Вавилонию от вторгшихся в ее пределы кочевых арамейских и халдейских племен. Побежденных южных кочевников он насильственно переселил в свои восточные области. В итоге вавилонский царь Набонасар встал в подчиненное отношение к ассирийскому, хотя войны между ними не случилось. Только после этого Тиглатпаласар III начал осуществлять главную цель своего царствования — новое завоевание Дамаска, властвовавшего над всей Средней Сирией и перекрывавшего ассирийцам путь в Палестину и дальше в богатый своими природными дарами Египет. Тем более что этот враг был неодолим для Ассирии на протяжении почти всего девятого века до нашей эры. Против Дамаска пришлось совершить несколько военных походов. Только в 732 году настойчивый царь берет с боем и немалыми потерями этот огромный город. Теперь его армии открыты были все дороги на юг, в близ­кую Палестину. Однако полководец не торопится с этим дальним походом, словно выжидая какие-то важные перемены. И он не ошибся в своих ожиданиях (или прогнозах). Победоносное царствование Тиглатпаласара III нашло свое блестящее завершение. В 732 году ассирийские войска берут этот ранее неприступный для них город-крепость, столицу Сирии. Нет точных описаний приступа и захвата именно Дамаска, но одна, к примеру, из многих наскальных картин изображает «типичное» взятие ассирийцами большого укрепленного города. Все происходило почти так. Сначала надвигаются по крутым земляным валам вверх лучники, с ними в парах другие воины — щитоносцы, которые надежно прикрывают стрелков большими плетеными щитами. Тем временем к крепостной стене подводят тараны. Близко к стенам подкатывают на колесах (катках) высокие башни, на которых тесно стоят воины. Они стараются перейти на бойницы осажденной крепости, вступают в рукопашную схватку с защитниками городских стен. За отчаянной схваткой следует поджог крепости победителями. Ассирийские воины спешат вытащить из домов все ценное, пока город не сделался добычей огня. Они торопливо сбегают по уклонам крепостных валов вниз, каждый со своей ношей. После овладения Дамаском Тиглатпаласар III завершил свое правление не менее блистательной победой во имя величия Ассирии. В 729 году, после смерти вавилонского монарха Набонасара, он сам стал царем Вавилонии, объединив ее с Ассирией персональной унией. Тиглатпаласар III известен среди ассирийских царей одним «новшеством» в управлении военизированной державой. Он первым стал проводить массовое переселение населения из завоеванных стран в саму Ассирию или другие ее «чужеземные» области. Известно, например, что только из одной Сирии он переселил 73 тысячи человек. Их руками восстанавливались разоренные и опустошенные территории, они отрывались от родной земли и родственников, что вело к забвению национальных традиций и религиозных культов, смешению народов.