Войны Антиоха III за восстановление империи Селевкидов

223-204 гг. до н. э.

С воцарением АнтиохаIII Великого династия Селевкидов получила исторический шанс восстановить свое былое могущество в Азии. После успешной войны с Пергамом селеквидская армия оказалась в Месопотамии, где в 221 году вспыхнуло большое восстание против правящей эллинской династии, которое было подавлено быстро и самыми решительными мерами. В том же году началась Четвертая Сирийская война с египетским правителем Птолемеем IV. Но она закончилась для сторон безрезультатно, хотя и тянулась до 217 года. В этой войне Ан­тиоху III удалось одержать ряд побед, но поражение почти у самых границ Нильской долины — под Рафией (современной Рафой) недалеко от города Газа перечеркнуло все его надежды.

Эта битва между сирийской армией Селевкидов и египетской армией царя Птолемея IV Филопатора произошла в последний год войны. Обе стороны имели огромные армии. Египетская насчитывала в своих рядах 70 тысяч пехоты, 5 тысяч конницы и 73 боевых слона. Сирийская имела в своих рядах 62 тысячи воинов, 6 тысяч конницы и 102 боевых слога. Противники расположились друг против друга в укрепленных походных лагерях на расстоянии одного километра. Но потом сирийцы перенесли свой стан еще ближе. Сама битва произошла только через пять дней. У Антиоха III по всем канонам войн той эпохи имелось преимущество над египтянами. В рядах его армии набиралось десять тысяч тяжеловооруженных пехотинцев, вооруженных по-македонски. Кроме того, сирийцы могли начать битву сильной фалангой, состоящей из 20 тысяч пеших воинов. Стороны имели много наемников, прежде всего греков, и легкой пехоты.

Сражение под Рафией начали не лучники и пращники или легкая конница, а боевые слоны. Один из авторов Древнего мира свидетельствует: «Некоторые слоны Птолемея бросились на врага; помещавшиеся на слонах воины доблестно сражались с башен, действуя сариссами на близком расстоянии, они наносили удары друг другу, но еще лучше дрались животные, с ожесточением кидаясь одни на других». Войска полководца Антиоха III имели в начале столкновения большое преимущество, но увлекшись преследованием части разбитых египтян, оказались под ударом их еще свежих сил, которые имели численное превосходство. А так как сирийцы при этом еще и расстроили ряды фаланги, то они и понесли большие потери, которые исчислялись почти в 10 тысяч пеших воинов и более 300 конных; у них пало от ран пять боевых слонов. В плен попало более 4 тысяч человек. Потери победителей-египтян оказались гораздо меньше — около полутора тысяч убитых пехотинцев, 700 всадников и 16 боевых слонов.

Антиоху пришлось с деморализованными войсками отступить сначала к Рафии, а затем уйти в Палестину. При этом он довольствовался сознанием, «что победа, насколько это зависело собственно от него, осталась за ним, а если битва проиграна, то лишь по малодушию и трусости прочих вождей». Последствием сражения под Рафией стало то, что Антиоху III пришлось оставить Палестину в руках египтян и впоследствии начать новую войну за нее. Война с Египтом едва только успела закончиться, как в провинциях Малой Азии против власти Селевкидов вспыхнуло большое восстание во главе с местной знатью и братом царя Антиохом Хираксом. Борьба с восставшими длилась с216по213 год и потребовала напряжения военных сил государства. После того как Малая Азия оказалась «замиренной», царь Анитиох III Великий приложил максимум усилий для укрепления своей армии и могущества государства Селевкидов, в чем преуспел. Он начал с того, что в 212— 211 годах нанес военное поражение Армении, признавшей свою подчиненность победителю, и в 210 году восстановил контроль над Мидией, не встретив там серьезного сопротивления. В следующий год его сирийская армия совершила вторжение в Бактрию.

Битва на р. Арий явилась сражением на границе Греко-бактрийского царства и Парфии. Греко-бактрийский царь Эвтидем, видимо, опасался давать генеральное сражение Антиоху, так как было очевидно, что армия Антиоха в открытом бою намного превосходила войска Греко-Бактрии. Поэтому Эвтидем занял выжидательную позицию и выслал десятитысячный отряд, состоявший из бактрийских всадников, к пограничной р. Арий . Это подразделение должно было помешать переправе через реку, напав на войска Антиоха при форсировании этой водной преграды. Тем самым Эвтидем рассчитывал ослабить силы врага, пользуясь удобством местности, и оттянуть время для сбора как можно большего войска. С самого начала Евтидем делает ставку на затяжную войну подобную той, которая была между центральноазиатскими иранцами и Александром Македонским в 329-327 гг. до н.э. Эту войну бактрийцы и согдийцы вели с помощью маневренных конных отрядов, нападая на отдельные отряды македонян. В добавлении к этому была сделана ставка на неприступность горных районов Бактрии и прекрасно укрепленные цитадели греко-бактрийских городов, которые во времена Эвтидема были, очевидно, возведены по всем правилам передовой эллинистической фортификационной практики. Примером этого могла служить твердыня Бактр, которую так и не смогли преодолеть войска Антиоха.

 
Антиох за три дня до битвы у р. Арий через разведчиков узнал о том, что десятитысячный отряд бактрийцев не находится целые сутки в ожидании его переправы, но ночью отправился в ближайший город на ночлег. Причем этот город отстоял от р. Арий на расстоянии не менее двадцати стадий (более двух километров). Согласно этим обстоятельствам Антиох принимает решение о начале форсирования Ария еще до рассвета, когда основные силы бактрийцев находились на месте ноч.Накануне он отдал приказ основной части войска сняться со стоянки на рассвете, а сам с конницей, легковооруженными и десятью тысячами пельтастов двинулся к Арию ускоренным ходом еще ночью. Как только Антиох стал переправлять свои войска через Арий, бактрийцы были оповещены об этом через своих разведчиков. Когда бактрий-ские всадники прибыли к Арию, большая часть войск Антиоха уже переправилась. Сразу с похода бактрийская конница ударила по войскам Антиоха, которые до конца еще не выстроились в правильный боевой порядок. Антиох сумел выдержать натиск первого отряда (гиппархии) бактрийцев. Сначала он призвал к оружию две тысячи воинов, "которые в сражениях находились обыкновенно при нем". По-видимому, здесь имеется в виду гвардия Антиоха, царская агема. Не случайно, этот отряд, находившийся в этот момент битвы в меньшинстве, доблестно дал отпор бактрийцам.

Сам Антиох в этой первой фазе сражения проявил себя как истинный военачальник, увлекая в бой войска своим личным примером. Полибий пишет, что он сражался доблестнее всех. Во время этого первого столкновения остальным частям войск Антиоха было приказано выстроиться в боевой порядок. После того как вторая и третья гиппархии бактрийцев ударили по передовому отряду Антиоха, "сирийцы" стали отступать под натиском превосходящего противника. Несмотря на свою доблесть, двухтысячный отряд не мог противостоять десяти тысячам всадников. Однако к этому времени селевкидские пешие войска и конница уже построились в правильный порядок и смогли организованно перейти в наступление. Возглавил контрнаступление селевкидский полководец этолиец Панэтол. Антиох со своим передовым отрядом также перешел в наступление. Селевкидская тяжеловооруженная конница смяла противника и принудила бактрийцев, нападавших "нестройной толпой", показать тыл. Бегство бактрийцев и их избиение со стороны Панэтола продолжалось до того, как они достигли основных войск Эвтидема. Конница Антиоха вернулась к Арию, чтобы на берегу этой реки провести ночь. В итоге поле битвы осталось за селевкидскими войсками. Большинство бактрийцев было истреблено или попало в плен к воинам Антиоха. По окончании битвы Эвтидем во главе своего войска укрылся в Бактрах. Однако для Антиоха это сражение также не прошло гладко: царь подвергся крайней опасности. Под Антиохом пала лошадь от полученной раны, а сам он был ранен в рот и потерял несколько зубов. В целом, несмотря на ощутимый урон, Антиох именно этому сражению был обязан "славой храброго воина"  Противники сирийцев понесли большие потери.

Однако попытка вновь покорить для своей династии Бактрию закончилась неудачей. Война шла с 208 по 206 год и не принесла желаемого результата — завоевать отделившиеся Бактрию и соседнюю Согдиану не удалось. Но все же некоторый внешнепо­литический результат был — бактрийский правитель Эвтидем признал свою номинальную зависимость от Селевкидов, которая, впрочем, его ни к чему не обязывала.
Все же бактрийская неудача не остановила кипучей полководческой деятельности Антиоха III Великого. Во главе сирийской армии он не пошел на запад, домой — в столицу Селевкию, а двинулся через горы, где встретил ожесточенное сопротивление местных племен, еще дальше на восток. Его войска по долине реки Кабул дошли до берегов Инда. Возможно, Антиох III сделал попытку вторгнуться на территорию современного Пенджаба. На обратном пути сирийцы, сумевшие собрать на морских берегах немалое число различных судов, успешно высадились на аравийское побережье Персидского залива и захватили островную Герху (современный Бахрейн), которая славилась на весь Древний мир жемчужным промыслом. Для государства Селевкидов Герха стала серьезным приобретением. Итогом всех этих полководческих усилий царя Антиоха III Великого стало то, что пошатнувшееся могущество в Азии (то есть на территории бывшей империи Александра Македонского) государства Селевкидов в немалой степени была восстановлено. Но о восстановлении его в первоначальных грани­цах не могло быть и речи.